Геннадий Адамович: Сила рода. Славянские традиции и ритуалы сохранения семьи и почитания предков

Аннотация к книге «Сила рода. Славянские традиции и ритуалы сохранения семьи и почитания предков»

Сила рода. Славянские традиции и ритуалы сохранения семьи и почитания предков

Новая книга Геннадия Адамовича поднимает пласт народных традиций, которые в течение тысячелетий помогали хранить, и развивать самое дорогое, что есть у человека — его семью, род, общину. Каждая из этих традиций имеет глубокий смысл, каждый обряд выверен многими поколениями наших предков.

Семья, по представлениям славян — это общность всех поколений — ушедших, живущих и тех, которые родятся. Сила семьи, сила рода — это опыт всех для каждого, это помощь и поддержка, опора в трудный час и радость, умноженная на всех.

Хранительница традиций семьи — это женщина, поэтому ей даны способности и возможности для того, чтобы сделать свою семью процветающей, чтобы сохранять и приумножать все то, что вкладывает в семью мужчина. Мы рождаемся благодаря отцу и матери, становимся на ноги с помощью семьи, наше общество — это то, что создал наш Род. Традиции наших предков — это не просто мифы и сказки. Это преисполненные мудрости послания предков нам, живущим сегодня для того, чтобы мы обрели то, что наше по праву — нашу силу, наше наследие. Традиции, ритуалы и практики работают, и есть люди, которые готовы поделиться знанием со всеми, кто готов к этому.

Подробнее

 

Языческие ритуалы в современной Европе

В некоторых странах Европы зиму встречают и провожают языческими ритуалами или карнавальными гуляньями. Ещё до христианства люди через обряды общались с матерью-природой и праздновали предстоящее возрождение весны. Как ни странно, многие из этих древних традиций практикуют по сегодняшний день.

Для проведения ритуалов, которые знаменуют смену времён года, смерть, рождение и другие явления, люди надевают костюмы и выходят на улицы в облике человеко-зверя. По сути, цивилизованные граждане преображаются в дикий люд.

Фотограф Чарльз Фрегер (Charles Freger) отправился путешествовать через 19 стран, чтобы задокументировать обряды, которые встретит на своём пути. Этот фотопроект он назвал «Wilder Mann».

Фотограф столкнулся с чудными костюмами, сделанными из шкур, растительности и других доступных материалов, от которых сложно отвести взгляд.

Тщательно продуманные наряды стирают грань между реальностью и мифом, наукой и духовностью, цивилизацией и дикой природой, формируя мост между прошлым и настоящим.

Читать далее «Языческие ритуалы в современной Европе»

Рывок на выживание

Как мы уже писали, «хлебные войны», ужесточаясь из года в год, каждый заготовительный сезон ставили страну на грань всеобщего голода (локальный голод и так приходил каждый год). План реформы у правительства имелся. Хороший план – помощь крепким середняцким хозяйствам и постепенное кооперирование бедноты. Но катастрофически не хватало времени. Оно бы и хорошо проводить коллективизацию добровольно и постепенно, однако десяти-пятнадцати лет, как предполагали теоретики, у страны не было. Не было даже и пяти лет. Времени вообще не оставалось. «Хлебная война» разгоралась и в любую минуту могла перейти в гражданскую – голодных против сытых.
Читать далее «Рывок на выживание»

Кулачество как класс

Двоюродные братья историков — физики — любую дискуссию начинают со слов «договоримся о терминах». Историки прекрасно обходятся без этого. А жаль. Иногда бы стоило. Вот, например, кто такой кулак? Ну, тут и думать нечего: это «справный», трудолюбивый хозяин, безжалостно разоренный и уничтоженный машиной сталинской коллективизации. Да, но за каким лешим машине коллективизации уничтожать «справного» хозяина, который ей не конкурент и не помеха? Хозяйствует он на своих десяти-двадцати десятинах обочь колхоза — и пусть себе хозяйствует, а хочет — идет в колхоз. Зачем его разорять?

Хлебный паук
Кулак — смерть крестьянина.

Не иначе, как из инфернальной злобы — ибо экономического ответа здесь нет. Его и не будет, потому что в директивах власти СССР постоянно повторяли: не путать кулаков и зажиточных крестьян! Стало быть, разница между ними имелась, причем видная невооруженным глазом.

Так что же видел невооруженный глаз полуграмотного уездного секретаря такого, чего не видно нынешнему остепенёному историку? Давайте вспомним школьный марксизм — те, кто еще успел поучиться в советской школе. Как определяется класс? И память на автомате выдает: отношением к средствам производства. Чем отношение к средствам производства справного хозяина отличается от отношения середняка? Да ничем! А кулака?

Ну, раз его собирались уничтожить «как класс», стало быть, он являлся классом, и это отношение как-то отличалось.

Вечно напутают эти горожане!

Так кто же такие кулаки?

Этот вопрос заботил и советское руководство. Например, Каменев в 1925 году утверждал, что кулацким является любое хозяйство, имеющее свыше 10 десятин посева. Но 10 десятин в Псковской области и в Сибири — это совершенно разные участки. Кроме того, 10 десятин на семью из пяти человек и из пятнадцати — это тоже две большие разницы. Читать далее «Кулачество как класс»

Европа между Геноном и Виртом

Традиционалисты далеко заходят в своих исканиях. Да так, что обычным людям становится не по себе, и они готовы бежать в свою раковину домохозяйства и цивилизованной нормы. Таковы фигуры лидеров французского и немецкого Традиционализма – Рене Генона и Германа Вирта.

Однако недавно произошёл один замечательный случай с бывшим Членом Правления Бундесбанка Тило Саррацином, который, как мне кажется, может пробудить интерес к этим фигурам не только у любителей эзотерики. Саррацин, как известно, прославился после публикации своей книги «Германия – самоликвидация», посвящённой проблемой интеграции иммигрантов в Германии как яркому воплощению политического и антропологического кризиса в Европе. Естественно, после этого он подвергся яростной обструкции со стороны официального немецкого истэблишмента и чрезвычайно гуманитарной интеллигенции.

Дело было так. Пытаясь вступить в диалог с исламской общиной Германии, Тило Саррацин решил посетить густонаселенный мигрантами берлинский район Кройцберг, чтобы там встретиться с менеджером турецкого ресторана Hasir и главами общины алавитов. Как человек умный, отправился он, конечно, не один, а в сопровождении съемочной группы канала ZDF. Он грамотно начал посещение с турецкого рынка, где мультикультурные граждане Германии предсказуемо облили его словесными фекалиями, не забросав разве что фруктами и камнями, поскольку на немецкой земле законы шариата ещё не приобрели статус официальной легислатуры. Аналогичный приём его ждал со стороны посетителей ресторана и перед входом в офис общины алавитов. Под крики «Расист!» и «Нацисты прочь!» Тило Саррацин покинул блещущий восточным гостеприимством и толерантностью Кройцберг. Всё происходящее было зафиксировано телекамерой.

Читать далее «Европа между Геноном и Виртом»

О коллективизации

<img alt="" src="http://img12.nnm.ru/a/d/4/2/5/d33eee4a3158907e3d6946d0c5b.jpg" />



Как только речь заходит о каком-нибудь явлении советской истории, таком, как коллективизация, так тут же появляется хорошо знакомый типаж &quot;перестроечного критика&quot;, у которого на все вопросы есть ответы, и который обычно толкает спич на тему &quot;раскулачивания&quot;, &quot;уничтожения самых трудолюбивых&quot;, &quot;работы за палочки&quot;. Поразительно, но за этими горластыми людьми часто идут весьма здравые товарищи, которые вроде бы должны по своему опыту отличать реальность от пустой болтовни.

Читать далее «О коллективизации»